Аптека: для бизнеса или для человека?

Служба информации Служба информации

В последние годы аптеки (и аптечные пункты) у нас появлялись буквально на каждом шагу. Выйдешь из метро, оглянешься – в шаговой доступности одну­две увидишь. Пойдешь по улице – они, кажется, попадаются одна за другой каждые 15 ­ 20 минут. С одной стороны, удобно, особенно если учесть, что многие из них работают допоздна, а некоторые – вообще круглосуточно. Это вам не как в советские времена – чесать до дежурной аптеки, расположенной в самом неудобном для вас месте. С другой стороны, конкуренция вроде бы должна снижать цены, а они в аптеках только растут. И работники так и норовят всучить вам самые дорогие препараты…

«Волшебства» действующего вещества

Читатели «МП» все чаще стали жаловаться: придешь за лекарством ­ дешевым дженериком, а тебе говорят: его нет, берите то­то и то­то, с тем же действующим веществом. А стоит предлагаемое, особенно оригинальное, лекарство, в три­четыре раза дороже.

Это может происходить еще и потому, что с некоторых пор врачи выписывают нам рецепты, указывая в них не конкретное лекарство, а действующее вещество. То есть больной не знает конкретного названия, которое следует требовать в аптеке. А ведь некоторые препараты имеют много аналогов: например, у диклофенака 270 торговых наименований. Есть дешевые варианты, а есть и достаточно дорогие. Плюс при замене лекарства на аналоги скорее всего надо будет корректировать дозировку. И делать это должен врач, а вовсе не работник аптеки.

Врачи указывают в рецепте действующее вещество в соответствии с приказом Минздрава №1175н. Инициаторы данного новшества посчитали, что это может оградить пациентов от нечистоплотности некоторых эскулапов, вступающих в сговор с фармацевтическими компаниями. Однако некото-рые эксперты лекарственного рынка отмечают, что в нынешней ситуации увеличилась возможность для злоупотреблений у аптечных работников.

Знакомая дама­фармацевт (которая, конечно, пожелала остаться неназванной) недавно жаловалась: начальство выплачивает вознаграждение за труд персоналу, учитывая наполняемость чека и его общую сумму. То есть каждый работник аптеки, если хочет зарплату повесомее, должен продать как можно больше самых дорогих препаратов. Ничего личного, только бизнес.

­ Врачей обязали выписывать рецепты так, а не иначе, ­ комментирует «МП» ситуацию президент Лиги пациентов Александр Саверский. – Они не имеют права указывать торговое название. Но надо понимать, что, пользуясь возможностью, сейчас работники аптек могут действовать исключи-тельно в коммерческих интересах. И здесь покупатель должен требовать реализации своих прав на более дешевый препарат: вплоть до обращения в правоохранительные органы. По моему мнению, это вообще разного уровня проблемы: аптечная сеть с ее коммерческим уклоном и отдельные врачи, которые могли бы вступить в сговор с производителями лекарств.

Необходимо и достаточно?

А что же делать с количеством аптек? Может, и ничего? Пусть себе стоят? Хотя в последнее время эксперты высказывают опасения по поводу того, что те начнут закрываться, ведь сложная экономическая ситуация сказывается и на аптеках тоже. Например, аренда помещений стала выше не только для торговых центров или адвокатских контор, но и для аптечных учреждений. При том, что некоторые из них отдают до трети торгового зала сопутст-вующим товарам: шампуням и кремам, прокладкам и мылу, зубным щеткам…

­ Для аптек действительно сейчас не лучшие времена, ­ высказывает «МП» свое мнение доктор экономических наук Сергей Смирнов. – Арендная плата выросла. К тому же люди стали экономить на здоровье, если, конечно, нет ничего экстренного. Отдают предпочтение продуктам. С другой сто-роны, количество аптек – процесс эволюционный. Вспомните, сколько раньше было канцелярских магазинов. А сейчас их значительно меньше, даже рядом с моим домом такой магазинчик перепрофилировался в мелкую продуктовую лавку. Что касается аптек, то, думаю, больше возможностей для выживания у сетевых.

Что касается цен, то здесь у нас, на мой взгляд, все же есть возможность выбора. Существуют интернет­ресурсы, где можно узнать, в какой аптеке города можно купить препарат дешевле, чем в соседней. Здесь, конечно, надо будет сопоставить это с необходимыми расходами на дорогу.

Да, если у нас рынок, то количество аптек в стране должно регулироваться – почти как в математике: сколько необходимо, столько и достаточно.

Препараты от зарплаты

Между тем лечиться в России становится все дороже: за минувший год лекарства в аптеках подорожали почти на четверть.

Как сообщил Росстат, стоимость медикаментов в 2015 году увеличилась на 22,8% по сравнению с предыдущим годом. Эта цифра вдвое выше общего уровня инфляции, который, по данным того же Росстата, составил 12,9%. Подорожали в основном противопростудные и противомикробные средст-ва, а также препараты, помогающие пищеварению.

Цены на лекарства растут каждый месяц. В декабре сильнее всего подорожал аспирин: на 2,2% по сравнению с ноябрем. В среднем на 1,1 ­ 1,7% увеличилась стоимость бинтов, средства от изжоги «Ренни», глазных капель «Офтан катахром», а также троксерутин­геля. Есть, правда, и хорошие новости: на 1,4% снизилась цена галазолина, а стрепсилс и любимая алкоголиками настойка пустырника подешевели на 0,6 ­ 0,9%.

Никакого улучшения ситуации в ближайшее время не предвидится. Как и на остальных сферах жизни в России, на стоимости лекарств отражается стремительно падающий курс рубля. «Мы видим, как поставщики изымают из своих прайсов препараты из перечня жизненно важных, ­ заявил на днях «Росбалту» глава НИИ организации здравоохранения при профильном столичном департаменте, член общественного совета при Минздраве РФ Да-вид Мелик­Гусейнов. ­ Конечно, аптеки обязаны выполнить норму по фиксированному ассортименту, но это всего 100 позиций, не слишком популяр-ных у населения. Например, уголь активированный в капсулах. Но ни аптеки, ни дистрибьюторы не обязаны выполнять перечень жизненно важных лекарств, кроме как в части ценовых критериев, поскольку от этого ассортимента можно отказаться, это и происходит на практике».

По мнению эксперта, спасаться от кризиса аптечные сети будут за счет сезонного спроса на различные препараты – например, противовирусных таблеток зимой и противоаллергических средств по весне. Тем более что покупатели «сезонных» лекарств зачастую отдают предпочтение средствам, о которых узнали из рекламы по телевизору, а такие таблетки могут обойтись заметно дороже, чем их менее известные аналоги.

Аптечный суррогат

Почему дешевые лекарства у провизоров нужно выпрашивать?

Не секрет, что существует большое количество таблеток от болей в желудке, различных мазей при растяжениях и капель в нос по цене в 2 ­ 3 раза дешевле разрекламированных препаратов. Причем не всегда это новодел­дженерик из страны третьего мира. Например, те же леденцы от кашля, которые продаются в аптеках не дешевле 100 рублей, можно заменить мукалтином за 10 ­ 16 рублей или таблетками термопсиса с содой­7 за 3 ­ 10 рублей. Указанные выше препараты существуют с советских времен ­ ими нас лечили в детстве, ими же лечились наши родители…

В связи с сильным ростом цен люди стали засиживаться в интернете, выискивая название дешевого аналога дорого препарата. Вот только не всякая аптека вам его продаст.

На днях корреспондент «МП» убедился в этом на собственном опыте. Нужен был троксевазин, но платить за тюбик 230 рублей не хотелось. Зная, что есть его аналог подешевле, без задней мысли озвучил своей вопрос в аптеке:

­ Аналог троксевазина есть?

­ Есть, конечно, ­ и фармацевт вынула откуда­то гель «Лиотон» за… 400 рублей.

­ Гм, я имею в виду, тот, что дешевле троксевазинат. Названия не помню…

­ Ну, я же тоже не знаю названия, ­ развела руками дама на кассе (хотя ей по должности такое знать положено). – Так что, «Лиотон» берете?

От покупки отказался, а дома освежил память с помощью интернета: аналог троксавазина ­ троксерутин ­ стоит не дороже 70 рублей.

Описываемая история произошла в аптеке на улице Свободы, 20, и сподвигла журналиста на повторение опыта. Теперь он целенаправленно спраши-вал в аптеках троксерутин, риностоп в каплях (30 ­ 40 рублей, в отличие от аналогов за 100) и панкреатин (аналог мезима, который стоит в среднем на 200 рублей дороже).

Проверка началась с аптеки «36 и 6» на Звенигородском шоссе, 3.

­ Риностоп в каплях есть?

­ Нет, ­ отвечает сотрудница. – Возьмите тизин, он тоже недорогой.

­ Нет, давайте уж тогда ринонорм, он дешевле.

Дама лишь покачала головой. Интересно, что такая же реакция у нее была и на троксерутин. А когда спросил про панкреатин, провизорша буркнула себе под нос что­то вроде: «Вы что, проверяете, если ли лекарства дешевые?» Но и на эту мою просьбу ответила отказом.

На Ярцевской, 11, корпус 1, репортер повторил попытку. Результат тот же, как и на улице Щепкина, 25, и на Тверской­Ямской, 11. Зато все перечис-ленные товары нашлись в аптеке по адресу: Зубовский бульвар, 13, строение 1. То ли провизоры там честнее, то ли администрация порядочнее.

­ Аптеки должны иметь «средний чек», который позволяет им выжить, ­ рассказала «МП» на условиях анонимности фармацевт одной из аптек Татьяна Павловна. – Чтобы добиться этого чека, работников аптек периодически направляют на повышение квалификации, где учат, как предлагать клиентам более дорогие товары и подводить их к мысли, что «дороже» значит «лучше». Еще один способ сохранения среднего чека – вовсе отказаться от про-дажи дешевых препаратов. Правда, это возможно сделать лишь частично: все аптеки обязаны продавать дешевые «детские» медикаменты и препа-раты из списка жизненно важных.

Как рассказала фармацевт, в ее небольшой аптеке, расположенной на окраине, средний чек за один товар должен быть не ниже 100 рублей. А если клиент покупает более 4 препаратов, его средний чек желательно увеличить до 340 рублей. Для достижения цели в ход разрешено пускать все навыки лжи, вплоть до заявлений, что того или иного медикамента попросту нет в наличии.

Отмечу, что именно на «нет в наличии» я наткнулся в аптеке торгового центра «Твой дом» на 9­м километре Новорижского шоссе.

­ Ринонорм есть?

­ Нет.

­ А троксерутин?

­ Нет.

­ А… ­ начал было я.

­ Молодой человек, совсем дешевые препараты не продаем!

В заключение напомним, что не все аналоги безвредны, ведь есть препараты из советского прошлого, а есть просто дешевые дженерики из Индии, Китая или Тайваня.

­ Дженерик – это химическая копия известного препарата, а аналог – это лекарство, имеющее схожий механизм воздействия на больного, но с дру-гим химсоставом, ­ рассказал «МП» руководитель Центра клинических исследований ГКБ №67 Сергей Митрохин. ­ Дженерики могут производиться из дешевого сырья или с менее качественными наполнителями. Так как дженерики появляются обычно у довольно дорогих медикаментов, необходи-мых для лечения сложной болезни, сама вероятность, что дженерик окажется «пустышкой», очень опасна.

Медик рассказал, что, например, в США существует перечень дженериков, которые врачам запрещено назначать для лечения пациентов, но в России приходится действовать на свой страх и риск.

­ Дешевый аналог дорогого препарата куда менее опасен, чем дженерик. Каждый человек имеет свои особенности. На примере тех же мезима и панкреатина поясню: эти два препарата имеют разный состав ферментов, действующих на микрофлору кишечника. Одному человеку может больше помогать более дорогой препарат, а другому – менее. Но выяснить это можно лишь опытным путем.

Жизненно важно

Тем временем власти расширили список жизненно необходимых и важнейших лекарственных препаратов.

Он увеличился более чем на 40 позиций по сравнению с прошлогодним. Соответствующее постановление подписал председатель правительства РФ. Понятно, что по возможности предпочтение отдается здесь препаратам отечественного производства.

Еще 15 лекарственных препаратов добавлены в перечень для обеспечения отдельных категорий больных – с тяжелыми и редкими заболеваниями.

Стоит напомнить, что в процессе госзакупок предпочтение будет отдаваться именно отечественным медикаментам. При том, что уникальные им-портные препараты нам обещают не игнорировать. В правительстве считают, что ограничения по госзакупкам позволят снизить цены на лекарствен-ном рынке.

Понятно, что госзакупки в бюджете любой фармацевтической фирмы, любого поставщика ­ пусть не стопроцентная, но стабильная и весомая статья дохода. Каждый предприниматель по мере сил и возможностей пытается заполучить какой­то госзаказ, потому что это ­ стабильность. И фармацев-тика здесь ничем не отличается от других сфер бизнеса.

Позволит ли такая позиция руководства страны действительно снизить цены хотя бы на какие­то лекарства? Жизнь покажет. Действие расширенного списка начнется с марта текущего года.

Пока же некоторые наши эксперты считают, что список жизненно необходимых и важнейших лекарственных препаратов ­ это в некотором роде лоте-рея: кто попал в него со своими болезнями ­ хорошо, а кто нет ­ тому сложнее. Хотя, конечно, болящего человека должны обеспечить лекарством в любом случае ­ в стационаре или амбулаторно, со скидкой или бесплатно. Если это жизненно важно…

Вместо лечения – импортозамещение?

Сотни новейших лекарств, разработанных зарубежными фармкомпаниями, в наступившем году могут оказаться недоступны для российских больных.

А с 2017 года зарубежные препараты вообще начнут исчезать с прилавков российских аптек. К таким последствиям может привести инициатива Мин-промторга, который решил установить в России собственные стандарты качества для медикаментов.

Для оценки соответствия качества лекарств, медицинских устройств и БАДов международным нормам принято использовать так называемый стан-дарт GMP (Good Manufacturing Practice ­ Надлежащая производственная практика). Этого стандарта придерживается в работе большинство совре-менных фармацевтических компаний. С 2016 года российские чиновники решили выдавать зарубежным препаратам собственные GMP­сертификаты. Пока это новшество распространяется только на недавно изобретенные лекарства, но с 2017­го получать российский GMP­сертификат обяжут абсо-лютно всех зарубежных производителей медикаментов, если они хотят продавать их в нашей стране.

Выглядеть процедура сертификации будет следующим образом. Российский чиновник отправится за границу и изучит весь процесс производства ­ от химических реакций до упаковки готовых лекарств. Оплачиваться увлекательная командировка будет за счет производителя, он же и внесет по-шлину за выход на российский рынок (порядка 30 тысяч долларов). Для небольших фармацевтических компаний эта сумма достаточно велика, чтобы предпочесть с российским рынком просто не связываться.

Серьезная проблема заключается и в том, что штат сотрудников Минздрава, которые станут заниматься сертификацией лекарств, ограничен, а коли-чество новых препаратов, которые должны появиться на международном рынке в 2016 году, приближается к тысяче. Разорваться и проверить их все чиновники просто не смогут – следовательно, значительная часть иностранных лекарств не дойдет до пациентов. В 2017 году перед экспертами из Минздрава встанет задача еще сложнее: засучив рукава, им придется проверять тысячи иностранных лекарств, имеющихся на прилавках российских аптек.

Трудно не заметить, насколько широкие возможности для коррупции открывает принятие этой инициативы. Что помешает выдавать российские сер-тификаты только тем компаниям, которые положили в карман эксперту пачку денег потолще? Вопрос, как понимаете, интересный… Оте­чественный бюджет, конечно, тоже может обогатиться за счет поборов от зарубежных фармкомпаний, вот только сильнее всего пострадают от такого новшества, похоже, российские больные.