Старушка ходила ходуном

Игорь ЕФИМОВ

Москва отгуляла День города массово, культурно и очень добродушно. Все остались довольны, включая столичную милицию, которая констатировала, что праздник прошел без эксцессов.

«Поеду по встречке!» - подумал корреспондент «МП», свернув с Моховой на Тверскую. Лучшее средство перемещения по праздничной Москве - это ролики. Благодаря им можно было побывать везде - и в новом квартале Шуваловский на пересечении Мичуринского и Ломоносовского проспектов, где жильцы элитных новостроек пытались возродить забавные виды мирного семейно-дворового досуга, и на Пушке, где с бульваров лилась музыка, заманивая гуляющих, и на Поклонной горе, где кудесники под пение фольклорных коллективов демонстрировали свое искусство на конкурсе «Русь мастеровая», и на Тверской площади, где прошла официальная часть торжеств.

Впрочем, на Тверскую попасть было невозможно, не аккредитовавшись заранее. Почему-то не подумав про это традиционное средство контакта властей с прессой, корреспондент «МП» был остановлен бдительным сотрудником милиции. Возле заграждения толпился народ, привлеченный громкой и, судя по всему, живой эстрадной музыкой. Кто-то активно зажигал, и оставаться в стороне не хотелось.

- Туда нельзя!

- Пресса!

- Нужен пропуск.

- Какой еще пропуск?

Милиционер обратился к напарнику:

- Покажи, какой пропуск.

Мне продемонстрировали документы, дававшие право стать свидетелем официальной праздничной церемонии. Они были трех видов - «участник», «организатор» и «торговля».

- Но я не участник, не организатор и не торговля. Я корреспондент «МП»! - гордо заявил я.

- Все равно тебе туда нельзя, - сказал милиционер. Потом, понизив голос, добавил многозначительно:

- Туда одно лицо приехало!

- Из федерального правительства? - спросил я, принимая правила этой забавной игры.

- Да, лично!

О ком я подумал, конечно, понятно и без лишних слов. Объехав площадь по Большой Дмитровке, я ткнулся в ограждение со стороны Пушкинской площади и услышал примерно те же слова.

- После двух можно будет, - успокоил меня милиционер, сказав, что там - «правительство»!

Как гражданин и горожанин, я стоически воспринял отказ. Сомнений, что это за «лицо», посмотреть на которое могут только «участники», «организаторы» и «торговля», у меня не было. Я подумал: как это все-таки здорово, что Владимир Владимирович лично посетил праздник нашего города. И ничего, подумал я, что Тверская, даже очищенная от автотранспорта, все равно оказалась перекрытой. Но я ошибся, жестоко ошибся. На главной городской трибуне вместе с мэром Москвы Юрием Лужковым было другое лицо - глава государства Дмитрий Медведев. Все-таки столичные милиционеры, резюмировал я про себя, отличные конспираторы.

В других местах было проще. Пройдя через металлоискатель, можно было попасть практически на любую из, как говорят, пятисот праздничных площадок. Милиция в празднично-белом и буднично-голубом не чинила ровно никаких препятствий любителям культмассовых мероприятий, доверяя приборам и наметанному глазу.

- А мне нравится, - говорили гуляющие на Пушкинской площади люди. Корреспоненту «МП» тоже понравилось: под пение сладкоголосого Фила Коллинза люди мирно прогуливались, размахивая флажками и иногда подходя к скучающим обладателям пропуска «торговля», разложившим образцы продукции народных промыслов там, где обычно в чудовищных пробках проводят свои годы столичные автомобилисты. Палатка с опекушинским сбитнем и медовухой, на которую скосил око Александр Сергеевич, привлекала внимание не многих.

Мирно и празднично было и на обычно шумной Моховой. Прямо на выезде с Большой Никитской расположились два детско-юношеских духовых оркестра: один - в золотых костюмах, другой - в голубых. Понимая, что музыка вот-вот грянет, люди подходили поближе, фотографировали и фотографировались на фоне музыкантов. Дирижер в черном, подпрыгнув, взмахнул руками, и оркестры грянули: «Дорогая моя столица».

- Хорошо, - сказала одна из зрительниц, стоявшая в первом ряду. - Дружно!

- А кто это? - спросил корреспондент «МП», понимая, что общается с дамой культурной и просвещенной.

- Это коллективы фаготистов - Блажевича и Табакова, - объяснила она. - Видите, у них в руках в основном фаготы.

- А они что - соперничают тут, конкурс у них какой-то?

- Нет, им вместе играть доверили, - сказала женщина, фотографируя фаготистов, исполнявших любимую песню московского мэра.

На Тверском бульваре звучала другая музыка. Хлопая и напевая нечто медитативно-тропическое, группа молодых людей танцевала, образовав широкий круг. Внутри круга были двое, которые, то ли танцуя, то ли борясь друг с другом, как бы солировали в этом ансамбле. Потом их сменяли другие, выкрикнув нараспев некий нечленораздельный и неагрессивный вызов сопернику.

- Капоэйра - бразильская борьба в виде танца, - объяснила корреспонденту «МП» наблюдавшая за этой забавной возней девушка. - Должно быть минимум два человека. Но лучше - больше. Под звуки, издаваемые толпой, люди ритмично борются, танцуя при этом. Главное - попасть в ритм, тогда о правильности движений уже можно не думать.

Дальше, на Гоголевском, тоже танцевали что-то латиноамериканское, но более академичное.

- Представьте, что у вас не ноги, а ударная установка, - выкрикивала девушка-инструктор, за спиной которой полтора десятка людей от трех до пятидесяти лет повторяли ее движения. - Хорошо! Начинаем украшательством заниматься - повороты поворачивать. И! Раз - поворот, - пам-па-па. Есть!

Вот так Москва танцевала, пела, ходила пешком, каталась на роликах и велосипедах под аномально жарким сентябрьским солнцем. Где-то вспоминали о серьезных вещах, но, к счастью, туда не всех пускали. В основном десятки, а где-то, как на Васильевском спуске, - сотни тысяч людей провели День города расслабленно и мирно, как и подобает проводить день рождения. Столице исполнился 861 год.