Безумно влюбленный

Татьяна ГАРМИЗЕ

Роман англичанина Питера Джеймса «Прыжок над пропастью» (издательство «Центрполиграф») изумляет пуще прежних романов этого автора. Не только тем, что писатель никогда не повторяется, и каждое новое произведение, то бишь преступление, а тем более преступления, заставляет читателя содрогаться при мысли об изощренности и неуемности извергов рода человеческого. В конце концов библиография мировой кримбеллетристики хранит немало имен и сюжетов, славных богатством воображения, замысловатостью многоходовок, непредсказуемостью развязки. И как ни силен Джеймс в моделировании жестоких преступлений, как ни изощрен в построении запутанных лабиринтов преступного замысла и воплощения, как, наконец, ни дотошны его герои-сыскари, - небожители детективного Олимпа (По, Честертон, Дойл, Кристи с Чейзом и Жапризо со Стаутом и Кингом) наверняка взирают на его творения с вершин жанра благосклонно, но без раболепства.

В самом деле: три романа Джеймса («Убийственно просто», «Убийственно красиво» и «Убийственно жив»), залпом выстрелившие в прошлом году в самую гущу до одури парфюмированного отечественного дамского детектива, при всей их драматургической брутальности и английской основательности (мисс Агата и мистер Конан остались бы довольны соотечественником) лишь слегка выходят за рамки высокопрофессиональной, но все же традиционной детективной прозы. Да и выразился «заступ» за линию фабульного старта и финиша, пожалуй, лишь в тонких, как малозначительные былинки генеалогического древа, отростках личных переживаний героев, словно их родословная берет начало лишь в событии преступления, а жизненные соки, все без остатка, отданы расследованию. Даже суперинтендент Грейс, сыщик милостью божьей и явный любимчик Джеймса, гуляет по страницам этих трех романов строго от места преступления к моргу или в рабочий кабинет, лишь изредка приподнимая перед читателем маску профессионала и позволяя на миг, мельком засечь страдальческую гримасу, к примеру, отчаяния на волевом англосаксонском лице.

В «Прыжке над пропастью» изменена или отменена вовсе успешно работавшая в «убийственных» романах Джеймса авторская тайнопись, введен новый код секретного замысла, незатейливо-последовательная раскадровка событий уступила место драматургии монтажа: крупный план, ретроспектива, массовка, стоп-кадр. Эпизоды счастливой семейной жизни преуспевающего пластического хирурга, красавца Росса Рансома и обожаемой им жены, красавицы Веры Рансом перебиваются воспоминаниями героини о детстве, молодости, раннем замужестве, и воспоминания эти - не какой-то там бытовой «оживляж» сюжета, а очищающий душу, спасительный самоанализ личности, оказавшейся на краю пропасти. Россу Рансому писатель в «самостоятельных» воспоминаниях о детстве отказывает: ТАКИХ воспоминаний взрослому Россу не выдержать. О Россе писатель предпочитает рассказывать лично.

…Рядовая для богатой семьи поездка на отдых в Таиланд и страшные для Веры последствия поездки стали отправной точкой не только для трагического надлома в элегическом повествовании о жизни благополучной четы. Надлом происходит и в душе смертельно больной героини. «Она никогда не стремилась к богатству. Ей хотелось только одного: любить и быть любимой». Двенадцать лет назад ей казалось, что веселый, заботливый врач-ординатор Росс Рансом, за которого она согласилась выйти замуж, и есть ее суженый. А он превратился в чудовище с отвратительным характером. Знакомство с Оливером Кэбботом оказывается катапультой, поднимающей Веру к вершинам истинной любви… Рвется ввысь и ее муж, только его вершина – это пик зла, однажды им уже покоренный. «…В правой руке мальчик сжимал тяжелую канистру с бензином… В кармане у мальчика был коробок спичек. В сердце полыхала ненависть». Тогда в пламени ненависти сгорела ненавидимая им мать и ее любовник. Теперь он, сам опаленный ревностью и изменой всегда послушной жены, которую он, как Пигмалион, перекраивал и сшивал заново по своему вкусу, создав прекраснейшую из Галатей, - теперь Рансом с безумством Герострата готовит пыточный костер для обожаемой жены и ненавистного Кэббота.

Контракт с частным сыщиком на слежку за женой; заказное убийство брата-близнеца Оливера; филигранно организованное доведение Веры до сумасшествия, замаскированного под болезнь Лендта; умерщвление пациентки-аристократки, замаскированное под «попадание инфекции в мозг»… Триллер чистой воды. Но «воды»-то как раз и нет в этом романе. До нюансов, до запятых психологически выверены диалоги и внутренние монологи; физиологически, выражусь так, достоверны и оттого еще более пугающие симптомы приступов болезни у Веры; тщательно, как, впрочем, всегда у Джеймса, прописаны детали профессиональной деятельности героев, будь то сыщик, хирург-пластик, судмедэксперт; объемны образы не только главных героев романа, не только Вериной матери и отца Росса и сына Веры Алека, но и совсем вроде бы «сторонних» персонажей типа медсестры в больнице, где умирает мать Росса, или «подельника» Росса доктора Риттермана… Отмечу и многомерность существующего в романе пространства: затерянный в глуши дом, где пытаются укрыться герои, больница, куда Росс упрятал жену, комнатка, где мучается угрызениями совести частный сыщик – кратко, но емко и живописно очерченная топография действия романа тоже работает на сюжет, настрой, тональность повествования.

Психологический триллер «Прыжок над пропастью» - безусловная профессиональная удача Питера Джеймса. И, надо думать, не последняя: после ошеломительного успеха написанных им в последние пару лет «убийственных» романов наши издательства наперегонки переводят и издают написанное им ранее. А он, если судить по «Прыжку…», раньше писал как минимум не хуже.